– Как соседки. Они не ходят вместе на встречи с молодымилюдьми, они вращаются в разных кругах, но, как соседки, они в хорошихотношениях.

– Они давно знакомы?

– Примерно два года.

– И Маделин находилась вместе с вами в той комнатке, где выобычно завтракаете?

– Да.

– Где вы сидели?

– За столом, приставленным к окну, и смотрели в окно.

– Обе на южной стороне стола?

– Да. В общем-то, это не совсем стол. Что-то типа стойки,среднее между стойкой в баре и столом. Мы за ним едим. Окно открывается насевер и выходит на задний двор Джилманов.

– Ваша дочь смотрела в том же направлении, что и вы?

– Да, сэр. Она сидела рядом со мной.

– Вы обсуждали с дочерью что-нибудь необычное, увиденноетогда вами?

– У защиты есть возражения? – обратился судья Алворд кМейсону.

– Нет, – покачал головой адвокат.

– Окружной прокурор, конечно, имеет право заложить основаниедля дальнейших показаний, но это зашло уже слишком далеко, – заметил судьяАлворд. – Обвиняемый никак не связан разговорами, имевшими место между этойсвидетельницей и ее дочерью.

– У защиты нет возражений, – встал со своего места Мейсон. –Фактически, нас удовлетворяет такое положение вещей, потому что, раз окружнойпрокурор упомянул разговор между этой свидетельницей и ее дочерью, защита имеетправо выяснить все, что имело место во время того разговора.

Судья Алворд улыбнулся и постановил:

– При таких обстоятельствах свидетельница может отвечать навопрос.

– Минутку, минутку, – проворчал Гамильтон Бергер. – Я… яснимаю вопрос, ваша честь.

– Очень хорошо, – кивнул судья Алворд.

– Я обращаюсь к высокому суду с просьбой, с которой ужеобращался ранее, – продолжал Гамильтон Бергер. – Я хочу, чтобы этасвидетельница пересказала, что она видела необычного утром тринадцатого, когдазавтракала и смотрела в направлении мастерской обвиняемого.

– У меня то же самое возражение, – заявил Мейсон.

– Возражение принимается, – постановил судья Алворд.

Гамильтон Бергер не предпринимал попытки скрыть своераздражение.

– Вы позволите мне проконсультироваться со своим помощником,ваша честь? – спросил окружной прокурор.

Гамильтон Бергер начал о чем-то шепотом совещаться сЭдуардом Диирингом.

У Дииринга определенно имелись вполне четкие идеи вотношении избранного подхода. Выслушав его, окружной прокурор кивнул в знаксогласия.

– Я прошу эту свидетельницу временно покинуть место дачипоказаний, – объявил Гамильтон Бергер. – Я намерен заложить должное основание,чтобы вопрос, который я хочу ей задать, относился к делу.

– Прекрасно, – согласился судья Алворд. – Однако, господинокружной прокурор, я еще раз обращаю ваше внимание на тот факт, чтопредставленных доказательств достаточно для передачи дела в следующую судебнуюинстанцию. Чем глубже вы заходите, тем больше вероятность возникновенияосложнений.

– Я знаю, что делаю, ваша честь, – возразил ГамильтонБергер.

– Надеюсь, – сухо заметил судья Алворд. – Однако суд желаетобратить ваше внимание на то, что обвиняемым в этом деле является КартерДжилман. Совершенно очевидно, что последние свидетели приглашены вами с цельювовлечь в дело Гламис Барлоу, которая не является обвиняемой в этом деле. Судсчитает, что если вы, господин окружной прокурор, и дальше намерены приглашатьсвидетелей с целью вовлечь Гламис Барлоу, то она должна быть признанаобвиняемой и ей следует предоставить адвоката, который станет подвергать выступающихсвидетелей перекрестному допросу.

– Я понимаю позицию высокого суда, – заявил ГамильтонБергер, – но точно знаю, что планирую сам. Теперь я хочу пригласить ГленнаБиаумонта Маккоя для дачи свидетельских показаний.

Открылась дверь из комнаты для свидетелей, и в зале судапоявился высокий, слегка сутулящийся мужчина лет пятидесяти. Он прошел всвидетельскую ложу широкими шагами, поднял правую руку, принял присягу иопустился на стул.

– Где вы живете, мистер Маккой? – обратился к свидетелюДииринг, заместитель окружного прокурора.

Гамильтон Бергер в это время что-то быстро записывал вблокнот.

– В Неваде, – сообщил Маккой.

– Где вы проживали тринадцатого числа текущего месяца?

– В Лас-Вегасе, Невада.

– Чем вы занимаетесь?

– Работаю крупье в казино.

– Вы знакомы с Гламис Барлоу?

– Узнаю ее, если увижу.

– Сколько раз вам доводилось ее видеть?

– Я не в состоянии назвать точную цифру. Несколько.

– Где вы ее видели?

– По месту своей работы.

– Вы видели ее вечером тринадцатого числа текущего месяца?

– Да.

– Где?

– Минутку, – встал со своего места Мейсон. – Я возражаю. Этонесущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения кделу.

– Я намерен связать показания свидетеля в дальнейшем, –пояснил Дииринг.

– Этого недостаточно, – покачал головой Мейсон. – Внастоящий момент осуществляется попытка проведения судебного процесса надГламис Барлоу как второй обвиняемой наряду с Картером Джилманом. Я представляюКартера Джилмана как адвокат, однако я не представляю Гламис Барлоу и не готовпроводить перекрестный допрос свидетелей, которые дают показания, вовлекающие вдело Гламис Барлоу. Я считаю, что она имеет право на своего адвоката.

– Я полностью с вами согласен, – заявил судья Алворд.

– Минутку, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – Дотого как высокий суд примет решение по высказанному возражению, я хотел быобъяснить позицию окружной прокуратуры. Мы считаем, что Картер Джилман убилВеру Мартель, сделал слепки ключей, хранившихся у нее в сумочке, заказал вмастерской ключи, а после того, как их изготовили, передал их Гламис Барлоу.Она, в соответствии с их общей целью, отправилась в Лас-Вегас вечеромтринадцатого числа и, воспользовавшись этими ключами, проникла в контору Веры Мартельв Лас-Вегасе, чтобы найти какие-то уличающие документы.

– Уличающие кого? – поинтересовался судья Алворд.

– И Гламис Барлоу, и Картера Джилмана.

– Мне кажется, что это ошибочная догадка окружногопрокурора, – встал со своего места Мейсон. – Если Гламис Барлоу заходила вконтору Веры Мартель с целью заполучить документ, каким-то образом уличающийее, то в таком случае мы говорим о совершенно другом деле.